Варвара Гилоева
Хочу поделиться воспоминаниями моей бабушки Кольцовой (Алексеевой) Надежды Ивановны – жительницы блокадного Ленинграда. Сейчас ей 87 лет, но она до сих пор помнит главный салют в её жизни – салют 27 января 1944 года, ознаменовавший победу Ленинграда над голодом и смертью.
«Наша семья состояла из пяти человек. Мама – домохозяйка, папа работал на Машиностроительном заводе им. И.Е. Котлякова. Два брата учились в школе – Володя в 9 классе, Виктор в 7-м. Жили мы до войны на Васильевском острове на проспекте Пролетарской победы (ныне Большой проспект) в доме 84А. 1 сентября 1941 года я пошла в школу №16 в первый класс. 8 сентября началась блокада города…
В блокаду мы жили на кухне, так как для обогрева всей квартиры не хватало дров. Понемногу сжигали мебель. За водой ходили на Неву или же топили снег, а его нужно было очень много принести. Всегда очень хотелось есть. Мне, конечно, давали кусочек побольше, ведь я в семье была самая маленькая.
Ведущий менеджер по работе с вендорами
Кольцова (Алексеева) Надежда
Ивановна
29 января 1942 года от голода умер отец, а 11 февраля умер средний брат Виктор. Их завернули в белые простыни и отвезли на Смоленское кладбище. Там были вырыты рвы. В этих «братских могилах» их и закопали.
Мама устроилась работать в механическую прачечную. Там разрешали раз в неделю мыться и стирать своё бельё. Только там была горячая вода.
В сентябре 1942 года добровольцем на фронт ушёл старший брат Володя. Он служил радиотелеграфистом в полку связи, воевал на Ленинградском и Прибалтийском фронтах. Был ранен и контужен. Награждён медалями «За оборону Ленинграда» и «За боевые заслуги».
В наш дом попал снаряд. Все квартиры сгорели. Нас с мамой переселили в дом №82 в 101 квартиру. Там уже жили люди.
Осенью 1942 года пошла в школу во второй класс. Школа №6 находилась на Канареечной улице. Учеников было мало – около 12 ребят. На уроках учили не только писать, читать и считать, но и как тушить зажигательные бомбы, надевать противогаз, оказывать первую помощь. Во время бомбежки или обстрела прятались в подвале школы. Иногда прятались в вырытой рядом со школой траншее. Зимой было холодно, хотя и топили печку. Директор школы Валентина Анатольевна оберегала нас как могла. Она каждый день проверяла, сколько пришло учеников. Тетрадей не было, и мы ходили на рынок на 9 линию за листами бумаги, а дома их сшивали в тетради. Пока идёшь, вдруг сирена завоет, и тогда мы прятались в подворотне. Отбой. Идёшь дальше, а это четыре остановки до дома… Уроки приходилось делать при коптилке, если днём не успеешь.
Помню, как праздновали Новый 1942 год. Ёлок не было, и мама поставила голик в вазу и повесила игрушки. И под такую «ёлку» положила два кусочка жмыха (дуранды) – праздник!
В феврале 1943 года мама попала в госпиталь. Я осталась одна. Утром рано я пошла получать по карточкам хлеб. Есть больше было нечего. Получила. Иду и облизываю корочку. И вдруг какая-то женщина стала отнимать мой хлеб. Я заплакала и закричала. Подошёл мужчина и спрятал хлеб мне за пазуху, наказав не носить хлеб в руках.
В конце 1943 году в декабре нас водили на настоящую ёлку в Аничков дворец. Были угощение и подарки. Особенно запомнились мандарины и конфеты, которые мы прозвали «бомбошками».
Ещё запомнился салют 27 января 1944 года. Что это такое мы понятия не имели. Нам только сказали, что будут разноцветные огоньки. И вот мы стоим у моста Лейтенанта Шмидта. Вдруг грохот. Небо озарилось яркими красивыми огоньками. Салют производили даже с кораблей, стоящих на Неве. Вот это был настоящий праздник! И мы тогда узнали, что снята блокада города!
Но не все, к сожалению, дожили до этого праздника. Наши соседи, семья которых состояла из десяти человек, умерли все в период с октября 1941 года по февраль 1942 года. Вечная им Память!»
Алексеев Володя (старший брат), дядя Петя (старший лейтенант пограничных войск НКВД, позже получил звание майора), Алексеев Витя (средний брат).1937 г.